До революции.
С ХVIII века Ярославль славился на всю империю своими купцами и трактирщиками. Многие подростки из крестьянских семей уезжали в Санкт-Петербург на заработки, выбирая работу «половым», то есть официантом. Со временем ярославцы буквально оккупировали столицу: к концу XIX века наши земляки управляли большинством местных трактиров.
— Трудно найти в России трактир, где бы из-за прилавка не выглядывала весёлая физиономия ярославца, — с иронией вспоминал Константин Ушинский.
В самом Ярославле к 1875 году насчитывалось около 80 кабаков на 50 тысяч жителей. Все трактиры разделялись на разные виды: чайные, с крепким спиртным и так далее. Зачастую посетитель мог напиться до упада за небольшую сумму, поэтому публика стекалась разная. Богачи как более спокойные люди предпочитали отели-рестораны. Бывало, что серьёзные заведения гремели в новостных сводках намного громче кабаков, а резвая общественность мечтала их закрыть.
В 1901 году ярославский мещанин Август Бутлер арендовал часть земли на Казанском (сейчас — Первомайский) бульваре и построил культовый ресторан, за которым закрепилась «кутёжная» репутация. Все звёзды, когда гастроли приводили их в Ярославль, обязательно приходили сюда. Осетрина и стерляжья уха были стандартной частью меню. Для гурманов — живые устрицы из Парижа.
Ресторан Бутлера в Казанском бульваре, 1900-е годы
Август Карлович понимал, что публику нужно цеплять сервисом и программой. В первое время дамы на входе получали цветы из Ниццы, а внутри всех посетителей ждали песни и небольшие спектакли. Музыкальным критикам особенно нравился «свистун, имитирующий пение птиц и лай собак». Три раза в неделю на уличной сцене играли оркестры, но уже тогда ярославцы старались сэкономить, поэтому слушали композиции за забором.
В 1904 году художник Константин Коровин приехал с оперным певцом Фёдором Шаляпиным в Ярославль. Забежали к Бутлеру, но Фёдор Иванович отказался есть икру — качество не то. Вдобавок их общество нарушили два чиновника, которые подсели и начали обсуждать Максима Горького — друга Фёдора Шаляпина — в негативном ключе. Артист в ярости покинул ресторан. Спустя годы в газете «Голос» писали, что оперный певец вновь посетил ресторан, но подробностей не осталось.
Фёдор Шаляпин и Константин Коровин, 1930-е годы
Изначально ресторан не привлекал большого внимания, но чем дальше — тем веселее. В городе всё чаще звучали разговоры, что у Бутлера по вечерам есть главные прелести жизни: шампанское и проститутки! Казанский бульвар постоянно находился под контролем жандармов: по газону ходить нельзя, собак выгуливать тоже. Предполагаем, что Август Карлович платил городовым взятки, чтобы те не обращали внимание на такие детали. Кто-то возразит, что проституция была легализована. Да, но в публичных домах, а не в ресторанах.
Кипение общества дошло до предела, в дело пришлось вмешаться городской думе. На очередном заседании решался вопрос о закрытии заведения Бутлера. Первым взял слово последний городской голова Ярославля Владимир Лопатин. Чуть позже он вновь вернулся к этой должности во время восстания по призыву полковника Перхурова. После мятежа Лопатина оправдали, но потом задержали и в сентябре 1918 года расстреляли.
Владимир Лопатин по мнению нейросети
— Бульвар у нас единственное место для прогулок, а за бутлеровскими стенами, как в этом недавно убедилась комиссия, грязь, всякие отбросы, зловоние. Этот уголок бульвара отравляется, и мы лишаем население чистого воздуха. Многие удивляются, как мы, городские деятели, можем терпеть такое безобразие, — вспылил Владимир Семёнович.
Короче говоря, в 1908 году в ресторане Бутлера открыли синематогроф.
Сад и сцена перед рестораном Бутлера
Эпатажем славился и Иван Дунаев, который владел отелем «Царьград» и заводом «Балканская звезда». Однажды на Нижегородской ярмарке он оплатил счёт всем гостям кабака, попросил их уйти и залил аквариум шампанским, чтобы в нём купались его голые спутницы.
Иван Дунаев по мнению нейросети
Отель «Царьград» на Екатерининской улице (сейчас — Андропова), при котором на первом этаже работал ресторан, открылся ещё в начале XIX века. Гостиница сразу обрела популярность за счёт приезжих купцов — по соседству находился Мытный рынок, на котором по выходным невозможно было протолкнуться.
Гостиница «Царьград», 1900-е годы
Заведение подходило для людей со средним достатком. Комплексный обед — строго с 14 до 18 часов — обошёлся бы вам в 50 копеек (в переводе на современные деньги — около 550 рублей). За эти деньги официант принёс бы вам два мясных блюда и на выбор чай или кофе.
Чаще всего ресторан посещала молодёжь, которая рядом училась в гимназии. Одним из таких людей был Николай Некрасов, которой нередко прогуливал уроки за бильярдным столом. По его воспоминаниям, многих одноклассников он бы и не вспомнил в лицо, потому что чаще бывал в «Царьграде».
Николай Некрасов
При подготовке свидания с девушкой или женой (или с обеими поочерёдно), нужно было забронировать столик заранее. Казусы тоже случались: в ярославском архиве есть документ под названием «Дело о поручике Тихменеве, обвиняемом в приводе в гостиницу “Царьград” двух девиц подозрительного поведения и оскорблении квартального надзирателя».
В этом же ресторане впервые в городе использовали фишку, без которой некоторые из нас не представляют свою жизнь. Местные повара начали готовить навынос. По слухам, ярославны этому были несказанно рады.
Гостиница «Царьград»
Та версия здания, которую мы видим сейчас, появилась в начале 1900-х годов, а история «Царьграда» символично закончилось с приходом советской власти. Отметим, что отель положил моду на иностранные названия гостевых домов в Ярославле — «Англия», «Италия», «Европа»… и «Бристоль»!
Гостиница «Бристоль», 1911 год
Тот самый фешенебельный отель, о котором пел в 90-е годы Михаил Круг, построили в 1910 году как приют для девочек. Хозяйке намекнули, что в этом месте лучше открывать отель, поэтому здание она продала, а с разницы построила пристанище для детей в другом месте.
Проект будущей гостиницы разработал ярославский архитектор Григорий Саренко. Многие талантливые работы зодчего мы до сих пор видим на улицах Ярославля: Некрасовская библиотека (пересечение улиц Свободы и Володарского), пожарная каланча на Красной площади и масса других. Владельцу «Бристоля» настолько понравился проект, что для Григория … он пожизненно выделил место в ресторане.
Григорий Саренко
Гостиница была не по зубам простым ярославцам: за любой из 30 номеров, которые располагались на втором и третьем этаже, постоялец платил от одного до пяти рублей за сутки пребывания. Рабочие Ярославской Большой мануфактуры, у которых в губернии были одни из самых высоких зарплат среди коллег, за месяц получали 15-20 рублей.
В ресторане работало электрическое освещение — улицы уже давно освещались по новым технологиям, но в развлекательных заведениях это было редкостью. В двухсветном зале, который был выполнен по последней моде, стояло пианино. Думаем, под его аккомпанемент мог развлекать гостей Фёдор Шаляпин, периодически посещавший «Бристоль».
На радость историков в архиве сохранилось копия рекламы ресторана.
Реклама ресторана «Бристоль»
Мы видим, что комплексные обеды здесь выходили дороже, чем в том же «Царьграде», который находился буквально в 300 метрах. Но на что действительно стоит обратить внимание, так это на время подачи ужина: с 22 часов вечера до двух часов ночи! Сразу видно, что бомонд вёл ночной образ жизни.
С 11 часов утра до 14 часов дня повары «Бристоля» предлагали на завтрак паровую осетрину, крокеты из телятины и холодный нарез. С 14 часов до 19 часов во время обеда вы могли перекусить салатом де-пуассон, лапшой и солянкой, жарким с индейкой, консоме с пашотом и напоследок шарлон паризьен. С ужином попроще: подавали ряпушку, пудинг и — самое главное! — блинчики.
Гостиница «Бристоль»
Из больших звёзд здесь жил не только Шаляпин: некоторые утверждают, что в 1912 году поэт Константин Бальмонт пытался свести счёты с жизнью, выпрыгнув из окна «Бристоля». Это не совсем так: попытка суицида действительно была, но Константин Дмитриевич совершил её в Москве в 1890 году. Ну и шансы умереть при прыжке с третьего этажа не такие уж и высокие.
Константин Бальмонт
Ярославль не был провинциальным городком, где богема не могла бы найти приличный ресторанчик. Заморская еда и разные инструменты пиара делали заведениям хорошую выручку. При желании купцы могли беззаботно кутить, а полиция закрывала глаза на некоторые грехи. Одним словом, за сто с лишним лет почти ничего не поменялось.
